Мои друзья Вахур и Сильви являются идеальной парой. Идеальной, но странной.
С их точки зрения – все идеально. Странной парой - их считали почти все, кто был с ними хоть немного знаком, кроме меня.
Всё дело в том, что вместе они почти все время молчат. Не не разговаривают друг с другом, а именно молчат. В доме тишина и это их нормальное состояние.
Когда-то я узнала, почему так происходит.
- Это из-за работы. Слишком много разговоров каждый день. Ты понимаешь, они воспринимают меня как психолога. Пришли, вывалили на меня свои проблемы и ушли, - сказала Сильви, вздохнула и замолчала.
Я тоже молчала, понимая, что пауза не для ответа, а просто, что бы собраться с мыслями. Молчание немного затягивалось, но, зная более чем неспешный стиль повествования моей подруги, продолжала молча разглядывать кухню. Это был мой первый визит в их дом.
Кухня была простая и в то же время очень стильная.
Высокое от пола до потолка и широкое, практически во всю стену, окно, разделенное примерно на уровне пояса узким деревянным столом, одновременно выполняющим функции и барной стойки и подоконника. Занавески из бутылочно-зеленой плотной атласной ткани были... хм… Занавески были под столом-стойкой. Сначала, это смутило, но небольшое размышление привело к мысленным аплодисментам – гениальное решение!
Кухонная мебель была максимально проста и удобна. Прямые классические линии шкафов и полок, незаметная взгляду встроенная техника. Очень гладкий в своей прямоугольности обеденный стол. Всё из дерева. Всё своими руками. Единственная дань современному стилю немного стекла: длинный «фартук» вдоль рабочей поверхности и покрытие стола, того же бутылочно-зеленого цвета, что и шторы. Все остальное было белым. Дерево – в белом лаке. Пол в белой плитке. Стены в белой краске. Потолок… Я задрала голову и вновь улыбнулась увиденному. Потолок был потрясающий. Навесной, но классические белые почти офисные прямоугольники, были разбавлены несколькими квадратами – все того же бутылочно-зеленого цвета, прозрачными, за которыми, будто плескалась вода.
Как они умудрились сделать такой красивый ремонт, если практически не разговаривали между собой. Может телепатия?
В этот момент, будто подтверждая мои мысли о телепатии, но скорее всего просто проследив за взглядом и поняв о чем думаю, Сильви произнесла с гордостью:
- Однажды вечером, много лет назад, я, поколдовала над журналом с дизайнами домов, немного отредактировала на свой вкус и слегка подкрасила зеленым фломастером проект белой кухни и подписала «Мечта!». Когда же мы собрались строить наш дом, Вахур достал откуда-то эту картинку и приклеил в чертеж на месте кухни, а потом и всё сам сделал,- Сильви потянулась и нежно чмокнула мужа в макушку.
Вахур кивнул, немного покраснев, как от смущения, сказал:
- За это надо выпить.
Мы синхронно кивнули, и он ушел в винный погреб.
Через час, приятного разговора под вино, о моде, машинах, детях и прочего, мы перебрались в холл и устроились перед камином. Сильви вернулась к прерванной мысли:
- Я не правильно сформулировала. На меня вываливают всё не как на психолога, т.к. от меня не ждут помощи, более того, даже дельный совет из моих уст, скорее всего будет восприниматься с пренебрежением. Нет, конечно, далеко не все такие, но большинство вываливают информацию, как на бармена. Расслаблено и с легкой брезгливостью. Ведь я кто? Простая парикмахерша. Существо априори ниже их во всех отношениях: по рангу, по статусу. Ну кто знает, что салон принадлежит мне? Поэтому: молчи, стриги, крути, крась и слушай, что на тебя недостойную выливают.
- Наверно это нелегко?
- У меня есть способ, Вахур подсказал.
- Какой?
- Я отделяю слова от голоса. Для меня они лишь череда голосов: грустных и веселых, задумчивых и отчаянных, с хрипотцой и нежными переливами. Очень помогает. По интонации, легко определяются места, куда надо вставить очередное «Ну, ничего себе…», «Вот как?» и «Какой ужас!», что вполне достаточно, для того, что бы прослыть приятным и понимающим собеседником. Вот только вечерами дома хочется тишины.
- Вот как? Ну, ничего себе… - протянула я, и мы засмеялись. – А как же уточнения по ходу стрижки или покраски?
- Голос меняется. Интонация другая. Сразу включаюсь и отвечаю по существу.
После недолгого молчания, когда каждый подумал о своём, я повернулась к Вахуру:
- Как ты придумал это способ с голосами? Расскажешь?
Вахур, встал с кресла, подкинул в камин дров, подлил нам в бокалы вина, сел обратно и только тогда начал.
- Когда-то, много лет назад, я инструктором по вождению в автошколе начал работать. Учил водить машину будущих «молодых канадцев»*. Некоторые были слишком разговорчивые, может на нервной почве, может, просто по жизни страдали словесным поносом, но от работы очень сильно отвлекали монологи вроде: «ой, а тут, да как эта третья скорость включается? Тут поворот к школе? А вот, ой нет, это четвертая, мама! К школе поворот, да? Мой двоечник, а почему это мотор так гудит и машина странно едет? Двоечник вчера тройку принес, обещала, ой, хихихи, это я вместо левой, то есть правой среднюю педаль нажимаю» - в этот момент может бросить руль и полезть вниз педали пересчитывать. На ходу, да, при этом продолжая: «если будет ниже пятерки в четверти – выпороть, тут надо уступать? засранца!» - Вахур отлично парадировал неизвестную даму, подражая не только интонациям, но и мимике, жестам и нырянию под руль с целью пересчитать педали. - Они меня просто выжимали, своими бесконечными перескакиваниями с темы на тему, при том, что вообще не слушали ответ, даже если в ухо орал: «пропусти фуру, у нее преимущество!». Пару дней спустя, после очередного словоохотливого юного водителя, с ужасом ждал следующего. Сидел, приходил в себя, подумывал о смене деятельности. Надел солнечные очки, закрыл глаза и, кажется, задремал даже. Хлопнула дверь. Рядом плюхнулся болтливый дядька. Может, я не до конца проснулся, может подсознание, решило поберечь мои нервы, только я с пол минуты не мог разобрать ни слова из того, что он нес – слышал только голос. В этот момент меня осенило. Зачем слушать их слова. Достаточно их голоса и моих слов. Теперь я отключался от эфира, сразу, как только заводился мотор. Слышал мотор, видел обстановку на дороге и их голос. Слова были мои, только по существу и произносились только один раз. После игнорирования моих указаний, просто заканчивал урок и высаживал ученика там, где он облажался не услышав моих слов за своими разговорами. Только болтунов. Обычно двух высадок хватало, что бы они выключали речевой аппарат и включали мозг… у кого он был…
Я улыбнулась:
- А сейчас, когда ты стал большим начальником, пользуешься этим?
Вахур тоже улыбнулся:
- Конечно, каждый день на летучках. Сажусь в кресло, откидываюсь, прикрываю глаза и отключаю слова. Слушаю только, как говорят: одни спокойно докладывают, как все хорошо идет, другие с энтузиазмом и восторгом строят планы на будущее, третьи, сонно и печально, с легкой тревогой – жалуются на неплательщиков. По большому счету я на летучках не нужен, так присутствую, что бы не расслаблялись. Самое важное мне все равно предоставят в письменном виде, а неважное мне не надо и слушать. Вот и дома, мы не тратим время на разговоры о неважном, - с этими словами он поцеловал жену.
-Мы очень мало говорим дома, - подтвердила Сильви. - Для важного много слов не надо, зачем же превращаться друг для друга в голоса?
--
* «молодой канадец» - так в Эстонии в шутку называют начинающего водителя, обязанного первые 2 года ездить с зеленым кленовым листком на лобовом и заднем стекле. Есть еще одно название «лопух», которое, на мой взгляд, лучше определяет их стиль вождения.
